Глава 1. Скайрим
Зовут меня Свафнир и родился я в Виндхельме. Родителей не помню - пищащего карапуза подкинули к дверям какого-то богатого поместья. Там я тоже оказался ненужным и меня отдали служителям Девяти Божеств. Приют для бродяг при часовне Девяти был не самым лучшим местом для ребёнка: холодные комнаты, матрасы с гнилой соломой, пустая похлёбка и чёрствый хлеб с водой на завтрак, обед и ужин. Вдобавок, все, кто имел несчастье попасть в приют, возвращали долг Девяти рабским трудом всю свою жизнь. Неудивительно, что я оттуда сбежал… Жизнь вне приюта оказалась столь же трудной, но, по крайней мере, я получил слабую надежду на будущее, наполненное не ежедневным трудом, а подвигами и приключениями.
Ночевал я на чердаке таверны. Там было много паутины, поломанной мебели, но хозяин туда почти не заглядывал и возле тёплого дымохода можно было провести ночь, не боясь подхватить морозную лихорадку или кровавый кашель. Воровать поначалу было трудно, но быстрые ноги и знание всех мрачных улочек Виндхельма меня ни разу не подводили.
Однако между мной и воровской карьерой вскоре возникло непреодолимоё препятствие – мой рост. Ещё до наступления своей шестнадцатой зимы, я перерос большинство своих сверстников на целую ладонь, а затем и на голову. Моя огненно-рыжая шевелюра стала слишком приметна, с такой не скроешься в толпе. Сперва я думал побриться наголо, но понял, что сверкающая лысая макушка будет столь же приметна. Окончательно поставить крест на воровстве я решил после того, как не смог пролезть сквозь дыру в заборе, убегая от разъярённого булочника. Осмотревшись в поисках пути к спасению, я заметил ржавый топор, торчавший из кучи поленьев. Я выдернул его и развернулся, как раз во время - толстый булочник догнал меня и уже обнажал свой палаш. До этого мне не приходилось пользоваться топорами: в уличных стычках воровских шаек в ходу были кулаки, камни, ножи и лёгкие дубинки, но тело двигалось само, словно вспоминая что-то, заложенное в нём изначально. Мы обменялись парой ударов, я выбил палаш у бедняги, повалил его в грязь к неудовольствию дремавшей там хавроньи, а затем разбежался и перемахнул через забор.
Топор всё же пришлось выкинуть – эта ржавая железяка уже разваливалась на куски. Однако я уже всё решил – я буду воином и ни кем больше. Скампу понятно, что воин без оружия - не воин. Я, конечно, слышал о бойцах, которые могли с голыми руками выйти против латника в полном вооружении и победить, но считал это досужими выдумками. Однако в моём тогдашнем положении об оружии глупо было даже мечтать. Денег на хороший посеребренный топор, хищно вытянутую клеймору или тяжелый клевец у меня не было, а вот на то, чтоб напиться, в самый раз. Этим я и решил заняться.
Зайдя в свою любимую таверну «Распутная Русалка», я заметил шумную разношерстную компанию, которая занимала самый большой стол. Я сел за столик в углу и, заказав мёда, принялся методично напиваться. От этого занятия меня отвлёк вежливый, но настойчивый тычок в плечо. Недовольно обернувшись, я увидел улыбающегося норда, который предложил мне подсесть к их компании. Деньги у меня кончались, а пить было ох как охота, так что отказываться я не стал. Я уже не помню, с чего начался спор, но я почему то решил, что смогу перепить одного из них – норда по прозвищу Хальдрад Лиловый. Он поставил на кон свой цвайхандер, а я - правую руку. Сейчас я понимаю, что кроме как по пьяни такая дурь в голову мне никогда бы не пришла. Хальдрада не зря назвали Лиловым – он был не дурак выпить, об этом свидетельствовали и мешки под глазами, и сизый нос с лопнувшими венами. Однако удача на этот раз была на моей стороне и Лиловый вскоре уже храпел под столом, в обнимку с жареным хряком, а я рассматривал новоприобретённый меч. Длинное и широкое обоюдоострое лезвие, предназначенное для рубящих ударов, «кабаньи клыки», отделяющие рикассо, обмотанное кожей, от остального лезвия, замысловатая гарда, обеспечивающая защиту рук в бою, длинная рукоять, заканчивающаяся массивным противовесом. Оружие было прекрасно сбалансировано и в нём чувствовалась какая-то скрытая сила, наверняка меч был зачарован. Алкоголь притупил моё чувство опасности и, вместо того, чтобы потихоньку уйти из таверны, я продолжил пить до беспамятства. К счастью мои новые друзья оказались честными людьми. Утром я познакомился с ними поближе. Они оказались «Братством Без Знамён» - наёмниками, солдатами удачи, бойцами, льющими свою кровь за лордов и получающих за это звонкую монету. До сих пор я помню всех их по именам. Хальдрад Лиловый - глава этой шайки, отличный боец, несмотря на то, что редко кому удавалось увидеть его трезвым; Шаграт гро-Бурзум, вечно регочущий орк, одетый в вонючий доспех из шкур и размахивающий боевым молотом; вежливый Ульрих Оукенвуд, боевой маг из Хай Рока, великолепный в своей воронёной броне; близнецы-редгарды Эрик и Эрика, сражающиеся двумя ятаганами каждый; угрюмый и постоянно бранящийся Альберик Грязный Рот, не расстающийся со своей секирой даже в постели; высокомерный данмер седура кена Хлаалу Айегар, одинаково хорошо владеющий эбонитовой катаной и коротким костяным луком.
С ними я провёл несколько лет, путешествуя по градам и весям Скайрима, нанимаясь то к одному лорду, то к другому. Я познавал тяготы жизни наёмника, ночевал на снегу, недоедал, болел, однако это были лучшие годы моей жизни – наёмники стали для меня друзьями и учителями, делились со мной последним мехом вина и краюхой хлеба. Эрика стала первой женщиной, которую я познал. Вместе с «Братством Без Знамён» я взял свой первый трофей – голову снежного медведя-людоеда, опустошавшего рыбацкие посёлки. Однако всё хорошее когда-нибудь заканчивается.
В поисках работы мы набрели на недавно отстроенный замок. Граф Стоунгоат рассказал нам, что во время строительства замка на рабочих регулярно нападали дикие звери, которых раньше не было в этих лесах, огромные медведи и стаи серых волков. Во всём этом он видел происки какого-то сумасшедшего шамана, без сомнения служившего Гирцину, Отцу Зверолюдей. Хальдрад с пеной у рта торговался со Стоунгоатом и выторговал у него десять тысяч золотых за голову этого шамана и ещё пятнадцать, если мы найдём и разрушим капище даэдрического культа. Ха, у Стоунгоата вся рожа покраснела, но весь Скайрим знает, что с Лиловым торговаться бесполезно. Лорд выделил нам пару егерей и мы отправились в путь.
Наши поиски быстро увенчались успехом – ветхую землянку шамана мы нашли спустя пару дней. Правда в ней мы обнаружили совсем не то, что ожидали. Старый шаман Джорред Белый не поклонялся даэдра, он чтил Создателя и Природу, чей культ, основанный на мудрости и гармонии, ныне не так широко распространён. За время своих странствий я встретил этот культ только у скаалов на Солстхейме. Шаман рассказал нам, что на месте замка Стоунгоата было священная роща, где росло древнее дерево, по преданию самый первый дуб в этом лесу. Несмотря на все увещевания и угрозы шамана, святилище было разрушено, а из священного дуба были сделаны ворота. Старик говорил очень убедительно и «Братство Без Знамён», посовещавшись, приняло решение не только послать к скампам этого графа, но ещё и сопроводить Джорреда в безопасное место. Мы не заметили, что егеря Стоунгоата, внимательно слушавшие наш разговор, тихо скрылись. Их пропажа обнаружилась позднее, когда мы не нашли их лошадей и аванса, выданного нам графом. Хальдрад был взбешен, а Альберик превзошел себя: не сомневаюсь, что от его брани завяли бы цветы, имей они несчастье расти на этой поляне. Мы спешно оседлали коней и помчались в сторону Виндхельма.
Однако наши лошади выбивались из сил и скоро мы заметили преследователей. С Хальдрада Лилового моментально слетел хмель, он остановил коня и обратился к «Братству Без Знамён». Его слова я не забуду никогда. Он говорил, что у наёмника должна быть честь, иначе он ничем не отличается от портовой шлюхи с клинком, он говорил о том, что правое дело иногда важнее жизни и, тем паче, золота. Он сказал, что простит любого, кто захочет уйти сейчас и сопроводить Джорреда в Виндхельм, потому что без помощи нелюдимый шаман в городе просто-напросто пропадёт. Никто не шелохнулся. Хальдрад в этот момент выглядел не как пропойца, иногда засыпавший в луже собственной рвоты, а как настоящий лидер, за которым я не задумываясь полез бы в Хладную Гавань – таскать за хвост Молаг Бала. Взгляд командира «Братства Без Знамён» остановился на мне. С тяжелым сердцем я понял, что всё предрешено – мои друзья с честью умрут в битве, а мне придётся доставить старика в безопасное место. В тот момент я ненавидел шамана за это, однако ослушаться Хальдрада я не мог. Во весь опор скача в сторону Виндхельма, я последний раз обернулся чтобы посмотреть на «Братство Без Знамён». Альберик, громогласно клявший шайку Стоунгоата и всю их родню до седьмого колена, гогочущий Шаграт гро-Бурзум, вращающий свой боевой молот над головой, Эрик и Эрика, обнажившие свои клинки, ставшие подобными диковинным птицам со стальными крыльями, Айегар, уже наложивший стрелу на тетиву любимого лука, Ульрих, с чьих рук сорвалась вереница огненных шаров, Хальдрад, похожий на воплощение Бога Войны… И сотня латников Стоунгоата, скачущая им навстречу.

Глава 2. Киродиил
Находится в Скайриме я уже не мог. Слишком свежи были в памяти воспоминания о «Братстве Без Знамён». К тому же Стоунгоат не поленился донести обо мне кому надо и объявить о награде за мою голову. Небось, ему пришлось немало приплатить за то, что меня объявили чуть ли не Мехруном Дагоном на пару с Молаг Балом в человеческом обличии. К счастью в Виндхельм скоро припыл капитан Хельг Солёный, побратим Хальдрада. Без лишних слов он взял Джорреда на борт своего «Морского Бродяги» и пообещал доставить на Солстхейм в целости и сохранности. Сам я, подумав, решил с ним не плыть. Хельг был опытным пиратом, старым другом Лилового и, без сомнения, смог бы сберечь шамана. За нами наверняка выслана погоня и я был уверен, что смогу увести хотябы часть её, отправившись на юг в Киродиил.
Путешествие по заснеженным полям и лесам Скайрима далось мне не так легко, как я ожидал. Коня пришлось продать: чтобы оторваться от преследователей я прокладывал свой путь через глухие леса, негостеприимные буреломы и заснеженные горные перевалы. Но, тем не менее, я не раз и не два наталкивался на конные разъезды, когда мне всё же приходилось выходить на тракт. С одним таким разъездом я справился и у офицера нашел наши с Джорредом описания, снабженные небрежно набросанными портретами. Посмотрев на них, я решил отращивать бороду и усы. Какая никакая, но маскировка. Без особых приключений я пересёк границу Скайрима и вышел в Киродиил через долину Стендарра. Ох, недоброе это было место. Вроде и сосны и снег, как в родном Скайриме, но во всём чувствовалась какая-то гниль чтоли. Вобщем, решил я особо там не задерживаться и пошел по направлению к столице, справляясь насчёт работы в деревнях и тавернах, попадающихся мне на пути. Столица слыла дорогим городом, а в моей мошне после спешного бегства из Скайрима гулял ветер.
Надо сказать, что Киродиил мне понравился. Дремучие леса и высокие горы соседствовали тут с плодородными полями и виднеющимися тут и там фермами. Эти пасторальные пейзажи выглядели мирно, с трудом верилось, что из крестьян, живущих в этих домиках, набиралась самая грозная армия Тамриэля. В глухих лесах высились руины, покинутые прежними хозяевами этих земель – эльфами. Даже замшелые, разваливающиеся и кое-где затопленные, обломки эльфийского царства вызывали восхищение своим изяществом и величем. Но, как говорится, кот из дому – мыши в пляс. Древние руины облюбовало отребье вроде некромантов, культистов, контрабандистов и гоблинов. С полдюжины таких руин я навестил и вынес оттуда велкиндские камни, за которые маги дали немало золота.
Имперская столица поражала своей красотой и несметным количеством всевозможных лавок, таверн, и доступных женщин. Так же в столице были представлены почти все расы Тамриэля, там можно было увидеть чванливых данмеров и замкнутых аргониан, вороватых босмеров и презирающих условности орков, купающихся в фонтанах и справляющих нужду под деревьями в городском парке. Впрочем, таким вскоре приходилось оценить удобства камер столичной тюрьмы. В центре столицы возвышался Императорский дворец, окруженный волшебными садами. В этих садах находилась некая Зелёная Императорская Дорога, где, якобы, можно услышать голоса прежних Императоров. С трудом пробрался туда, но ничего такого не слышал.
После тщательной «инспекции» всех таверн, кабаков и забегаловок столицы, я обратил внимание на ещё одну её достопримечательность, а именно на Арену. Гладиаторские бои, в которых принимали участие и люди и животные были распространены и в Скайриме, но такую масштабную арену я видел впервые. Амфитеатр мог вместить сотни зрителей, а яма на его дне была достаточно велика и для командных боёв. Гладиаторам неплохо платили, и я решил, чтозарабатывать таким образом всё же лучше, чем тратить время, шляясь по деревням в поисках работы.
Меня приняли охотно, север славился своими воинами, да и ведь вид у меня был самый, что ни наесть боевой. Стезя гладиатора оказалась достаточно простой и приятной. Сражаясь с другими гладиаторами, мощными ограми, гоблинами, волками и минотаврами, я быстро снискал любовь толпы. Зрители нестройным хором выкрикивали моё имя и кидали в покрытую песком яму Арены цветы, деньги, еду, как какому-нибудь диковинному зверю в клетке бестиария. Молодые девицы при взгляде на меня обменивались восторженными шепотками, содержание которых заставляло их щёчки краснеть. Всё шло хорошо до тех пор, пока кому-то из высших чинов Имперского Легиона не приспичило поддержать престиж киродиильской армии, дабы привлечь побольше новобранцев.
Но на пути этой, без сомнения, благородной затеи встал я. Против меня выставляли зелёных новичков и ветеранов, закалённых во множестве боёв, выставляли одиночек и группы. Подсылали каких-то прохвостов, которые предлагали мне кругленькие суммы золотом за проигрыш. К несчастью мне и так было хорошо.
В конце концов им всё это надоело и в очередном бою против меня выставили высшего офицера армии Киродиила – Рыцаря Имперского Дракона. Необычайно высокий для имперца, он был облачён в тяжелый пластинчатый доспех и вооружен двуручным мечем. Как я позже узнал, на нём была легендарная Кольчуга Повелителя, а в руках он держал не менее прославленный меч Хризамер. Это были настоящие реликвии Легиона, которые мне довелось увидеть в первый и последний раз.
Несмотря на тяжелое вооружение, рыцарь двигался грациозно, как молодой кот. Когда мы обменялись парой ударов, я понял, что наконец-то встретил достойного противника. Мою силу и напор с лихвой компенсировало его умение и опыт. Наш бой мог бы длится долго, но, к счастью, я понял, что рыцарь совершил серьёзную ошибку. Гладиаторские латы, которые полагалось носить каждому бойцу Арены, были намного легче тяжелых доспехов и в этом было моё преимущество, которое глупо было оставлять без внимания. Я начал кружить вокруг него, осыпая ударами своего цвайхандера и вынуждая высшего офицера Легиона постоянно разворачиваться ко мне. Он пытался навязать мне контактный бой, но я игнорировал все его подначки и якобы случайные прорехи в защите. Когда дыхание рыцаря стало тяжелым и он начал медлить с поворотами, я понял, что моё время пришло, и обрушил на него настоящий шквал ударов. Вскоре с его глухого шлема слетел серебряный дракон, отсечённый удачным ударом, а затем и Хризамер зазвенел, выбитый из рук имперца. Я услышал рёв фанфар, обозначающих конец поединка, с облегчением вздохнул и залихватски подмигнул рыцарю. В глазах, смотревших на меня из прорези шлема, не было ни тени дружелюбия. Рыцарь подобрал Хризамер и размашисто зашагал к выходу. Про себя пожелав ему споткнуться и сломать шею, я взял отрубленного дракона и побрёл в любимую таверну.
Там меня уже ждал какой-то толстый шпик в сопровождении десятка легионеров. Он заявил, что я оскорбил честь Легиона и должен по-хорошему убираться из города, а лучше из Киродилла вообще. Я не спеша оценил обстановку. Легионеры были в тяжелых латах, с короткими клинками, удобными для боя тесном помещении, один из них, стоящий за спинами своих сослуживцев, делал руками какие-то пассы, между пальцами у него проскакивали голубоватые искорки. Без сомнений это был боевой маг. На мне была изящная мифриловая кольчужка, которую я носил скорее для привлечения женских взглядов, чем для защиты, ну и естественно, мой верный меч. Вобщем, шансов у меня было мало и я решил принять их «вежливое» предложение. Мне оставалось только скрипнуть зубами, когда жирдяй объявил, что всё моё имущество опечатывается, и мысленно благословить покойного Хальдрада за то, что он посоветовал прятать основную часть пожитков в приметных местах за чертой города.
Посетив такой тайник, я решил отправиться в Хаммерфелл. Редгарды отличались свободолюбивым нравом, не жаловали имперцев и славились по всему Тамриэлю как непревзойдённые мечники.
Однако во время путешествия случилось нечто, что отсрочило моё прибытие в Хаммерфелл ещё на пару месяцев. Когда я ехал по лесной дороге я увидел скопище оборванцев с факелами, атакующих часовню Мары, возглавляла их женщина, стоящая чуть поодаль спиной ко мне и прекрасная как сам грех. Она была с ног до головы затянута в одеяние из неизвестного материала, гладкого и блестящего. На правом плече у неё был лёгкий декоративный наплечник из странного металла, выполненный в виде человеческого черепа. В одной руке она держала длинную семихвостую плеть, в другой кинжал, похоже сделанный из того же металла, что и наплечник. Я крикнул, чтобы привлечь их внимание, женщина обернулась ко мне и улыбнулась. Вертикальные зрачки и острые зубки выдали в ней соблазнительницу, одну из младших даэдра. Вопящие оборванцы не обратили на меня никакого внимания, не прекращая попыток взломать дверь часовни.
Бросив мешок с пожитками на землю и обнажив меч, я помчался к соблазнительнице, не забывая так же краем глаза следить за околдованными беднягами. Как оказалось, даэдра была или чересчур самоуверенна или же просто неопытна. Сперва она попыталась очаровать меня, но, уж не знаю почему, заклинание на меня не подействовало. Может всему виной то, что я стукнулся головой, упав во сне с чердака таверны или благословение нищего, которому я дал пару монеток. Убедившись, что колдовством меня не проймешь, соблазнительница вытянула меня плёткой поперёк спины. Я конечно слышал о одиозных личностях, которым это нравится, но её удар изверг из меня не стон удовольствия, а такое ругательство, которое даже вспомнить стыдно. Уклонившись от нового удара плетью, я попытался достать её ударом клинка, который она с заметным трудом парировала своим кинжалом. Но, сократив дистанцию, я быстро убедил её в преимущество длинных клинков над короткими. После того, как я расправился с соблазнительницей, остатки разума окончательно покинули оборванцев. Большая часть с воем разбежалась кто куда, один просто сел на землю и начал раскачиваться из стороны в сторону, трое побежали в мою сторону. Без труда расправившись с ними, я с удивлением заметил небольшой порез на моём плече, по-видимому оставленный соблазнительницей. На меня навалилось какое-то странное чувство, как будто я выпил пять бутылок орочьей бражки, закусил грибами и добавил сверху лунного сахара. Я рухнул на землю, но скоро почувствовал, что меня куда-то тащат. Надеюсь, в бреду я не бормотал ничего компрометирующего.
Служители Мары сказали, что я отравлен каким-то странным ядом, не поддающимся обычным заклинаниям и зельям, и поэтому лечение может затянуться... Но за спасение монастыря от злобного порождения забвения они обязаны мне жизнями, и будут искать лекарство по всему Киродиилу. Поиск лечения затянулся на два долгих месяца. За это время, с помощью ухаживавшего за мной священника, я подучил имперскую грамоту. Сразу после того, как я встал на ноги, я с нетерпением продолжил свой путь в Хаммерфелл, который, если верить старым монастырским учебникам, был страной несметных богатств, порока и чудовищ. Вобщем всего того, что нужно любому норду!

Хаммерфелл - сопровождал корованы) обрушил колонну на Золотого Короля Гномов - огромного двемерского центуриона, который напал на экспедицию двемерологов(которые наняли Свафнира) в двемерских развалинах. Они дали ему самую большую шестерёнку =) Ввязался в драку с рэдгардом из культа меча Онси, закончившееся поражением последнего. Рэдгард в знак уважение сломал свой меч о колено.
ХайРок - кроме мелких контрактов, Свафнира нанял староста деревни, чтобы убить ведьму, которая наводила порчу на жителей, воровала детей и сквашивала молоко)). Свафнир три недели блуждал по лесу, но ведьму так и не нашел. В результате он убил шишкой какую-то ворону, которая "через чур злобно на него смотрела". Ведьма это была или нет, наёмник так и не узнал, но злодейства прекратились) Свафнир сделал из неё чучело. учавствовал в разгроме логова некромантов. за проявленную доблесть ему подарили рог единорога, который якобы может очистить любую отравленную жидкость. Затем он нанялся к какому-то графу в отряд, чтобы убить гигантшу("огромная, как дюжина нордов, а уж воняет, как сотня"), опустошавшую окресные земли. Свафнир был единственным, кто остался в живых "понравился я той гигантше - у бретонцев рост пониже, да кровь пожиже", но барон отказался платить ему. В результате Свафнир соблазнил и лишил невинности его дочь) Но барон так же нанял Тёмное Братство и ещё одна страна стала для Свафнира закрытой)
Валленвуд - браконьеры, вырубающие лес, наняли боевого мага Йорреха Улыбчивого и поэтому эльфы из небольшой деревеньки не смогли с ними справиться. Свафнир взял на память посох. Так же он избавил Валленвуд от банды кентавров, бынды босмеров и хищных насекомых.
Саммерсет - "приём получился холодным и я кажется понимаю почему - яггой от меня воняло страшно, я не удивился, что у этих снобов глаза так и заслезились. Эх, жаль хвалёных городов я так и не увидел - дальше порта не пустили. Умом то я их понять могу, но вот простить - нет." Свафнир нелюбит эту страну, считая альтмеров, жывущих там, ещё большими занудами, чем континентальных - "они смотрят на меня как на гуано!". помог раследовать убийство двух альтмеров каким-то имга. которого загнобили до такой степени, что даже широко известное приклонение имга альтмерам не помогло. Наёмник взял на память трубку Лорда Гауфа(этого имга) и быстрее смылся "по-дальше от ээтих кислых рож"
Эльсвейр - помог старосте деревни хаджитов отбить "котят" у работорговцев Дрес. Был награждён кальяном)) Уничтожил банду "кровавых когтей" и взял на память когти их сенч-ратов
Чернотопье - убил болотного левиафана, аргонеане сделалали из клыка этого левиафана амулет. в древних развалинах, полных призраков изчезнувшего народа нашел не менее древнюю вазу)
Морровинд - прикончил огромного скального наездника, убивавшего гуаров у данмерских крестьян.
После того, как он прибыл в Морроувинд, он уже сильно постарел. Но умирать и заканчивать подвиги он не хотел. Для этого он заплатил почти всё своё золото его другу волшебнику из телвани, чтобы он нашел способ заключить его дух в его меч. Для того, чтобы этот мечь не достался кому попало, он поставил в дом Свафнира стража.