В кабинете настоятеля, некогда просторном, но ныне плотно, тяжело и дорого обставленном помещении, остро пахло пылью и прелой постелью, на которой долго спал немолодой и не жалующий баню чрезмерным вниманием человек. Этот запах, въевшийся, кажется, даже в каменные стены, серьезно мешал эльфийке оценить по достоинству убранство главного, после святилища, места обители - ковер и гобелены на стене, массивное кресло с мягким сиденьем, стол и шкаф ему под стать, слева от кресла - забавный столик, на нем пустой кувшин и миска яблочных огрызков, еще какая-то мебель, статуи по углам...
Вак уверенно прошел к дальней стене, посомневавшись, сел в настоятельское кресло, завел руки за голову, словно потягиваясь, сосредоточенно ощупал неплотно прилегающий к стене ковер. Послышался едва различимый скрип и негромкий щелчок. Расположение двери, в отличие от механизма ее замка, он помнил прекрасно. Осторожно отодвинул нужный гобелен, навалился плечом на ничем не примечательный кусок стены, и деревянная панель, тяжелая от закрепленных на ней плоских камней, подалась, открывшись внутрь. Из тесной комнатенки за ней их окатило новой волной запаха. .

Представив себе, как они будут тащить настоятельские богатства, если они окажутся вложенными в собственные зверинец, эльфийка не удержалась от нервного смешка. Вот была бы сцена - Нар с живым павлином под мышкой договаривается о ночлеге! Живых павлинов она, правда, видела только однажды, в детстве, на ярмарке в каком-то человеческом городе, когда отец, отправляясь по делам на юг, взял ее с собой, но дурные голоса аляповатых птиц помнила прекрасно... А что? Или вы, люди добрые, нам сарайчик на ночь, или мы на вас ЭТО напустим...
Хм, а даже если и зверинец, вряд ли это кого остановит... Вон как Ратез задумчиво те гроши разглядывал, а ведь их хватит или на простенький плащ, или на две ночевки в хоть сколько-нибудь приличной (то есть чтоб на кровать можно было сесть без риска быть немедленно пожранной клопами) таверне... А Вак-то, похоже, преувеличил свои способности... Или ходы делал не последний дурак... Или и то и другое, что более вероятно. Впрочем, предлагать свою помощь Риан не торопилась - если вскрыть несложный замок ей иногда удавалось попытки всего-то навсего с десятой, то поиск ловушек и тайников всегда был бескомпромиссно гиблым делом.

-- Не, господа, так мы до зимы отсюда не выберемся. -- сказал Нар тоном, который, как уже знала эльфийка, означает уже задуманное действие на пороге воплощения. И действительно - не успела она закончить мысль, как демонолог уже втолкнул Вака в каменную кладку, и прошел следом так, словно глухая на вид стена была в лучшем случае легким мороком. Ну, все правильно - они ведь сейчас не принадлежат этому пространству, а значит, и стены его не имеют особого значения. Легко сказать, а вот сделать... Приблизившись к поглотившему обоих месту, эльфийка нерешительно потрогала стену. Стена, разумеется, была твердой, холодной, чуть липкой от грязи и копоти и вовсе не собиралась демонстрировать оставшимся чудеса магических манипуляций с пространством. Может быть, нужно убедить себя в возможности прохождения сквозь стену? Из дающего такой эффект Риан знала, хотя и никогда не могла применить, две магических формулы, а в сумке остался, середи прочего, "эльфийский порошок", от употребления которого людям мерещились и куда более занятные вещи... Нет, неверный подход. Пройти сквозь стену ей мешает только собственная уверенность в невозможности, подпитанная остатками магии. Забыть о стене. Вспомнить какое-нибудь яркое впечатление. Впечатлений - от легкого касания освобожденной жизни Леса до страшной, непостижимой Силы Нарреля, за сегодняшний день набралось более чем много... Слишком много, и все они слились в мутную тяжесть. А, что за дурость, сколько можно ныть?! Законы одного пространства ничего не стоят в другом, и нечего тратить время на бесконечное копание в себе!
Стена на вид оказалась тоненьким слоем темноты, на ощупь же ее не оказалось вовсе. Оглядевшись в коридоре и решив, что отец настоятель в, навереное, перемещается исключительно боком, эльфийка высунулась обратно и вопросительно посмотрела на Ратеза.

Если бы эльфийку не предупредили, что вот этот вот закуточек, в несколько рядов захламленный странными, мутно отблескивающими в факельном предметами, и есть сокровищница Баренской обители (а слухи о ее далеко не праведном богатстве вызывали уважение даже в привычном и оттого равнодушном к чужим деньгам Дрегарде), она бы как пить дать приняла его за кладовку, и еще поудивлялась, как несчастные послушники вытаскиают из-под этих завалов ведра и швабры. Однако массивные чаши, иссеченные резьбой тонкие пластины, уголки с отверстиями для шурупов, статуэтки, изображающие людей так же живо, как огромные статуи изображали богов - все это было из золота, может быть, не самой высокой пробы, и все это было тяжелым даже на вид. На вес тоже - в этом Риан убедилась, осторожно потрогав ближайшую статуэтку.
- Это все утварь из Святилища. -- пояснил оживившийся проводник, непочтительно роясь в драгоценном хламе. Ценить золото за красоту он всегда полагал глупостью, за его рыночную стоимость - еще не научился. -- После того, как пропала одна чаша... Кстати, оно соприкасается с этой комнатой углом. А в этой стене должен быть выход в коридор, только он завален...
- Так что нам, чашами на базаре торговать? - прервала его эльфийка, рассудив, что если дать Ваку возможность подоказывать свою полезность,
то раньше утра он не замолчит. Не то чтобы это несчастное существо не вызывало у нее жалости, но умирать оно пока не собиралось, покидать, за неимением другой, их не очень-то теплую компанию - тоже, а значит милосердие можно отложить на потом.
- Нет, нет! - расстрига чуть не уронил пыльную книжищу, столь обильно украшенную золотом и камнями, словно она предназначалась для устрашения неграмотных. Отобрав, и не без труда удержав добычу в руках, эльфийка убедилась, что примерно так оно и есть - язык, которым был написан священный текст, родился на юге и умер, наверное, еще во времена Наровой юности. И едва ли во всей обители его знает кто-нибудь, кроме демонолога... Впрочем, книга была достаточно новой - видимо, незнание языка не мешает перерисовывать буковки. Вак, тем временем, добрался до края завала и обнаружил за одной из статуэток неприметно лежащий мешочек, коий тут же развязал и продемонстрировал:
- Вот оно, настоятельское богатство.
В мешочке тихо постукивали и переливались, попадая на свет, ровные, как на подбор, богоугодные камни - мелкие бриллианты, чуть крупнее - сапфиры, рубины и изумруды, всех вместе на четверть горсти. За каждый из них, при хорошем торге, можно было выручить до семидесяти золотых, а при очень хорошем - например, если торговаться в компании Нара - пожалуй, и до сотни.

Телеги, к нескрываемой радости Вака, оказались вполне целы, лошади, равно как и коровы и козы за перегородкой, тоже присутствовали, и ночное вторжение вовсе не привело их в восторг. Правда, как совместить лошадь и телегу в один движущийся механизм, он представлял очень смутно, а к животным крупнее кошки относился с обоснованным опасением - чувствуя его нерешительность, они не упускали возможности куснуть, лягнуть или боднуть такого безопасного человека, но тем не менее воткнул факел в скобу и проговорил:
- Только скажите как, а я сделаю... .

- С-сено? - Вак, которому первая половина сетования колдуна показалась куда более значимой, чем вторая, судорожно огляделся, и, увидев некую кучу на другом конце сарая, поторопился озвучить результат поиска - Там! Наверное... Точно, оно! - установил он, до оной кучи пробежавшись. Схватил первые попавшиеся вилы, с третьей попытки подцепил на них охапку сена и потащил, честно стараясь никого не заколоть, к телеге. Не оценив его старания, эльфийка отобрала вилы - все равно ведь половину разронял по дороге, и руки кривые, точно покалечит или лошадь, или Ратеза - и, отправив "почти бесполезное существо" искать и открывать ворота, пошла помогать демонологу. Действительно, сцена, такое бы увековечить... Барболагу бы ее привлек, в качестве тележки... Никакого смысла в том, чтобы таскаться через весь сарай с вилами (очень тяжелыми, кстати, вилами, явно не для мелких эльфок сделанными) наперевес, она не видела, а потому расстелила на земле присвоенное одеяло, спихнула на него несколько охапок, и, за углы закинув на спину легкую, но объемистую ношу, вернулась к человеку. Еще пару раз сходить, и хватит...